Так и жила она, как и все другие девушки племени. Но вдруг замолкли песни Агидели, перестала она петь – не до песен стало. Примечали люди, что с каждым годом на горах становилось все жарче. Придет весна – и сразу весь снег жара будто слижет. Словно большое-большое чудище откуда-то дышало огромной пастью, из которой шел огонь и раскаленные ветры. От зноя изнемогали степь и горы. Пересохли все родники, ушла под землю вода. Начали гореть леса. В полях даже полынь пропала. Молили Аллаха люди, чтобы смилостивился он над народом и послал дождя. Долго-долго советовались мудрецы, как спасти людей и скот, как преградить дорогу дракону и его знойным ветрам, вырвать из его пасти воду. Говорили старики-аксакалы. Печально стояли люди, опустив головы. Казалось, не было дороги к спасению от жары. И вдруг с кошмы поднялась древняя старуха. Она вместе с другими слушала мудрецов. Сухая, как палка, воткнутая в землю много-много лет назад, старуха едва держалась на ногах. Кожа на лице ее сморщилась как корочка на пареной репе, только что вынутой из печки, а почти мертвые глаза ее говорили: «Чужой век я уж захватила».

И вот старуха заговорила, шамкая беззубым ртом. Долго и терпеливо слушали ее мудрецы. А когда она прошептала, что спасти народ может только тот, у кого есть крылья, не поняли ее. Хотя знали, что старость редко ошибается. И верно: чем дальше старуха говорила, тем больше открывалось тайн гор и седых преданий. Самая же большая тайна, открытая старухой в тот страшный день и год для народа, была тайна о копье из хрусталя. Ежели кто его найдет (а скрыто оно в глубине горных кряжей), то сможет пронзить им любой камень, скалу и целые хребты. «И потечет тогда из расщелин гор хрустальная живая вода, – шамкала старуха, – только живая вода сможет спасти людей и землю от засухи и смерти. Смерть же несет дракон. Погибнуть он может только от живой воды. Сгинет он – и тогда все снова зацветет. Но может сделать такое только тот, кто смел, как редкостная птица – большой орлан, мудрый, как все мудрецы нашей земли, чистый душой, как только что родившееся дитя».

Замолкла старуха, а люди, не сговариваясь, поглядели на Агидель. Каждый сердцем понял, что это сможет сделать только она – Агидель. Поняла и она слова старухи. Молча поклонилась она народу и отцу за то, что пал выбор на нее. Стала собираться в путь. Не привыкать ей было садиться на коня и скакать по нехоженым тропам, встречаться со зверем лютым и всяких чудищ увидать. И когда наступила ночь, собрались люди проводить Агидель. А она уж коня за поводок держала. Обняв отца и поклонившись людям, надела она убор воина, села на коня и помчалась в ночь, навстречу… Кому – и сама не знала.